Для того, чтобы увидеть в лос-анджелесском музее The Broad инсталляцию Яёи Кусамы «Бесконечная зеркальная комната», нужно специальным образом, один день в месяце, ровно в 10 утра встать в электронную очередь на сайте музея. Очередь на нее стоит, как на право посещения дорогого мишленовского ресторана.
Менее знаменитая инсталляция Кусамы в The Broad — она называется «В тоске по вечности» — не требует отдельной записи, и мы смогли с первого раза ее обозреть, попытавшись разгадать в ней признаки того, о чем сообщает Википедия: «В её работах присутствуют черты феминизма, минимализма, сюрреализма, ар брют, поп-арта и абстрактного экспрессионизма, они наполнены автобиографическим, психологическим и сексуальным содержанием».
Заглядывая в это окошко, нужно ощутить тоскую по вечности
Скажу честно, за те 60 секунд, что позволяется заглянуть по очереди в три окошка зеркальной конструкции (служитель отмеряет драгоценные мгновения по секундомеру), осмыслить все вышеперечисленное непросто. Но мы утешали себя тем, что стоявшие вместе с нами в очереди малые дети совершенно не заморачиваются такими сложными упражнениями, а просто радуются сплетающимся в причудливые узоры цветным точкам. В моем детстве была такая забава: стробоскоп. По сути эта работа японки и представляет собой стробоскоп — несравнимо большего масштаба и, конечно, гораздо более совершенный благодаря фантазии Кусамы и современным технологиям, которыми она пользуется.
Продолжая рискованную аналогию произведения современного искусства с гастрономическим рестораном, можно сказать, что работа «В тоске по вечности» (Longing for Eternity) — как закуска перед главным пиршеством, только раздразнивает аппетит.
Но прежде, чем говорить об основном блюде, — несколько слов о «поваре», то есть художнице Яёи Кусаме.
Вечность в инсталляции Кусамы раскладывается на мириады разноцветных огоньков
Вы можете ничего или почти ничего не знать о жизни Леонардо, Микеланджело или Рафаэля, и это не помешает наслаждаться их искусством. В случае с современным искусством, начиная, условно говоря, с Гогена и продолжая Ван Гогом, Пикассо, Дали и Камиллой Клодель, не говоря уже о наших современниках, биография художника важна не меньше, чем его картины. Одно без другого сильно проигрывает.
Так вот Кусама, самая дорогая из ныне здравствующих художниц. Первое, что следует знать о ней, это то, что она страдает редким психическим расстройством, и немалая часть ее творческой биографии прошла в психиатрической клинике, где она, кстати, вполне добровольно пребывает и в последние годы, вернувшись из Америки в Японию.
Яёи столкнулась с этим состоянием в десятилетнем возрасте, когда окружающее пространство внезапно предстало перед ее мысленным взором в красный горошек и цветочек. Чтобы избавиться от галлюцинаций, она принялась выплескивать эти видения на полотно, что сделалось ее творческим почерком и завоевало ей прозвище Dotty, «Точечка».
Бесконечные миры Яёи Кусамы
Первый период славы пришелся на 1960-е годы после переезда в Америку, где она общалась с Энди Уорхолом и художниками его круга. Дружба с Уорхолом в творческом отношении больше пошла на пользу ему, чем ей. Впоследствии Кусама обвинит американца в том, что он украл некоторые из ее идей, и, похоже, это будет небезосновательно.
1960-е в Америке – эпоха хиппи и антивоенного движения, и Кусама отдала должное и тому, и другому. Большую скандальную известность приобрела акция, которую она организовала на Бруклинском мосту, где в компании голых молодых мужчин и женщин сфотографировалась обнаженной. Все участники хэппенинга, естественно, раскрасили свои тела в красный горошек, каковой должен был символизировать пулевые ранения.
В том же 1968 году Яёи Кусама направила письмо президенту США Никсону, предложив заняться с ним любовью, если тот прекратит войну во Вьетнаме. Несомненно, человечество сильно бы выиграло, прими Никсон такую ее жертву.
Музей The Broad гордится двумя инсталляциями Яёи Кусамы в своей коллекции
Сегодня из этого поколения художников-бунтарей практически никого не осталось в живых. Кусама – последняя из могикан, и в этом смысле тот факт, что две ее инсталляции находятся именно в музее The Broad в Лос-Анджелесе, где собраны многие работы Уорхола, Баския и других ее современников, абсолютно естествен.
Начиная с середины 1960-х Кусама создала более двух десятков зеркальных комнат. В отличие от работы «В тоске по вечности», представляющей собой зеркальную конструкцию, в которую вы заглядываете снаружи, другая, более именитая ее инсталляция предполагает полное погружение посетителя в миры японской художницы, поскольку вы находитесь внутри этой реальности.
Шаг в бесконечность
«Бесконечная зеркальная комната — души, находящиеся за миллионы световых лет от нас» (Infinity Mirrored Room—The Souls of Millions of Light Years Away) работает так. В комнату запускают по двое ровно на 60 секунд. Прежде, чем это произойдет, служительница музея проинструктирует: отключить вспышку на телефоне, не сходить с черной платформы и не трогать руками светильники. Почти как в фантастическом рассказе Рэя Брэдбери «И грянул гром» о путешествии в далекое прошлое на машине времени.
Дверь в зеркальную комнату распахивается, вы видите перед собой мириады огоньков, уходящих в бесконечность, — дверь захлопывается за спиной, и вы остаетесь наедине с «душами», свет от которых, по мысли Кусамы, шел в течение миллионов световых лет. На сайте музея не зря предупреждают: если страдаете клаустрофобией, откажитесь от мысли посетить Infinity Mirrored Room.
Пространство ночного Лос-Анджелеса ограничено только рамками кадра
Я не страдаю клаустрофобией, но поначалу ощущение жутковатое. Это не боязнь закрытого пространства, скорее это нечто прямо противоположное — чувство полного одиночества в бесконечном, ничем не ограниченном пространстве. Так, наверное, ощущает себя астронавт, выходящий в открытый космос. Но затем, преодолев первоначальный дискомфорт, чувствуешь необычайные легкость и восторг. Подстать впечатлениям, когда впервые видишь ночной Лос-Анджелес из обсерватории Гриффита на горе Голливуд.
Или это можно очень условно сравнить с морем огней любого большого города, когда ночью вы подлетаете к нему на самолете. Но все эти сравнения не передают главного. Потому что, чем больше вы всматриваетесь в зеркальную комнату Кусамы, тем больше видите собственных отражений в разных ракурсах: сверху, сбоку, со спины, в фас. Вы, разбившись на множество «вы», населяете эти бесконечные миры.
Что-то близкое к состоянию детского восторга испытываешь в зеркальной комнате Кусамы
Кажется, еще чуть-чуть, и полетишь, оторвавшись от крохотной черной платформы, и будешь свободно парить среди этих разноцветных огоньков. А вот этого как раз не случится. Снаружи постучат, и этот вполне обыденный стук в дверь разом оборвет фантазии, намекая на то, что путешествие в миры Яёи Кусамы окончилось, и пора возвращаться в реальный мир.
Удивительно, как долго могут длиться 60 секунд, и каким плотным по степени разнообразных ощущений и мыслей может быть этот миг. Возможно, это главное чувство, с которым выходишь из музея The Broad на яркий свет калифорнийского солнца.