Ханойский муравейник

Когда-нибудь видели растянувшуюся на сотни метров пробку из мотоциклистов? Добро пожаловать в Ханой. В столице Вьетнама четыре миллиона жителей, и у каждого второго, считая младенцев и старцев, – скутер или мотоцикл.

В Ханой мы приехали не мотоциклы считать, а отведать современной вьетнамской кухни, о которой еще из Москвы были наслышаны. Но первые часы в городе, где все едят в любой час дня и ночи, оказались не гастрономическими. Река мотоциклов, что бурно течет по городским улицам, — в отличие от величественной Красной реки, на берегах которой стоит город, — ежеминутно может менять направление. В том смысле, что если основная масса мотоциклистов несется на вас слева, это еще не повод расслабляться: справа, против движения, могут выскакивать другие участники дорожного движения.

Когда вы более или менее начинаете осваивать науку переходить ханойские улицы, вы замечаете, что те из ханойцев, которые не сидят в седле скутера, обязательно чем-то торгуют. Нигде я не видела такого количества уличных рынков, как в исторической части Ханоя. Если верить Lonely Planet, значительную часть розничной торговли контролируют этнические китайцы. Приезжему об этом, впрочем, трудно догадаться. Торгуют всем: от поддельных кофточек Burberry, бамбуковой посуды, пластмассовых детских игрушек, шелковых пижам (в которых жительницы Ханоя старшего поколения ходят по улицам), до огромного количества еды, которую тут же на обочине готовят и тут же едят, сидя на крохотных пластмассовых стульчиках.

Это происходит на относительно больших улицах. От каждой из них отходят боковые улицы и переулки, на которых спокойней, то есть движение не столь интенсивное, но занятия их обитателей те же самые. В одной из таких боковых аллей мы перекусили в небольшом ресторанчике, оказавшемся туристической ловушкой. Быстро, невкусно, хотя недорого.

Между торговлей и хаотическим уличным движением существует неразрывная связь: все, что продается на прилавках и улицах Ханоя, привезено не на грузовиках, а на мотоциклах. Когда рано утром на уличный базар въезжает мотоциклистка с зеленью, она занимает все пространство улицы – от края до края, такое количество вязанок травы приторочено к багажнику ее железного коня. По дороге в аэропорт видели огромный оптовый рынок цветов. От рынка охапки тропических цветов развозят мотоциклами по уличным рынкам и рыночкам: с высоты трассы скутеры похожи на муравьев, сам оптовый рынок – муравейник.

На первый взгляд приезжего, женщины принимают в жизни Ханоя более активное участие, чем мужчины. Женщины и торгуют, и носятся по улицам на двухколесном транспорте, и детей из школы забирают. В пять по полудни оказались рядом с большим детским садом. Молодые вьетнамки создали настоящий затор перед воротами садика, выхватывают своих чад, сажают перед собой на мотоцикл. Старший ребенок тем временем уже сидит за спиной матери. Вот так она и лавирует в дорожном потоке: одна рука на руле, другая придерживает ребенка. Строгая политика ограничения рождаемости, введенная с началом экономических реформ во Вьетнаме в 90-е годы, позволяет семьям в городах иметь не более двух детей. По количеству населения (свыше 85 миллионов), Вьетнам уже сейчас занимает 13-е место в мире, а вскоре, как считают, войдет в десятку самых населенных государств. Две трети вьетнамцев моложе 65 лет, что бросается в глаза на улицах Ханоя: это очень молодой город. А вот возраст самого Ханоя солидный; в прошлом году с помпой отмечали 1000-летие столицы и соорудили по этому поводу безвкусную арку при въезде со стороны аэропорта.

Наша гостиница – в самом центре, рядом с озером, которое служит ориентиром в лабиринте улиц старого города. Утром берега озера принадлежат ханойским пенсионерам, точнее пенсионеркам. Они выходят в своих пижамах и делают под музыку дыхательную гимнастику и коллективный массаж. Вечером гладкая поверхность озера отражает яркую иллюминацию, в свете которой циклопических размеров плакаты с огромными вьетнамскими рабочими и колхозницами выглядят особенно нелепо. Но молодые вьетнамцы, похоже, не обращают внимание на это порождение официального Агитпропа и гуляют с девушками под плакучими ивами. Здесь же проходят концерты под открытым небом, причем аудиторию составляют исключительно мотоциклисты: они так и слушают певцов, не слезая с седел своих скутеров. В общем, и стар и млад в Ханое тянется к озеру.

Но для иностранца и при таком ориентире добраться по нужному адресу с непривычки задача не из простых, поэтому в ресторан Wild Lotus едем на такси. Ханой – вероятно, одна из самых безопасных столиц мира, но мошенничества поджидают даже там, где они не вполне очевидны. Вьетнамские таксисты, как говорят, имеют обыкновение подкручивать счетчик, вследствие чего он крутится с удвоенной энергией — под стать бьющей ключом энергии самого города. Английский путеводитель содержит рассказы туристов о том, как в аэропорту они садились в такси, которые везли их в отель, оказывавшийся на поверку «клоном»: мафия временно арендует помещения под гостиницу, присваивает чужую вывеску и дерет деньги втридорога.

Впрочем, копируют не только реальные гостиницы, но и сами путеводители, предупреждающие об этом вьетнамском бизнесе; наш экземпляр Lonely Planet оказался исполненным на ксероксе, некоторые его страницы  совершенно слепые. Поскольку книга запечатана в пластик, ты узнаешь, что купила подделку, только когда деньги уже заплачены (в самолете прочитала в путеводителе, что его авторы прекрасно осведомлены о том, как расходится во Вьетнаме Lonely Planet).

В отношении таксистов мы проявляли разумную осторожность, и когда имелась возможность, заказывали такси через портье в гостинице или у администратора ресторана. Поэтому никакими негативными эмоциями на сей счет поделиться не могу. Зато у меня имеются исключительно позитивные впечатления от современной вьетнамской кухни, которыми поделюсь завтра.