Это не остров. И даже не точка на карте. Исла Негра – это дом чилийского поэта Пабло Неруды на берегу Тихого океана; небольшой деревянный дом, выкрашенный в серую краску, – чуть темнее цвета океанских волн, которые накатывают на каменистый берег у подножья дома.
Пабло Неруда, который жил во многих странах, но при этом всегда создавал собственные миры, считал себя капитаном корабля, и в этой логике было вполне естественно, что свой очередной дом он назвал Островом. В данном случае, Черным островом.
Неруда был одним из самых оригинальных и свободных людей очень несвободного ХХ века. Несмотря на то, что незадолго до смерти он успел получить Нобелевскую премию по литературе, я сомневаюсь, что сегодня у его стихов много читателей в России, где когда-то он был необыкновенно популярен, благодаря блестящим переводам Павла Грушко и спектаклю «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» в Ленкоме.
У Неруды было три жены, три дома; он объездил полсвета и собрал огромную коллекцию разнообразных вещиц – от морских раковин и парусников, заключенных в бутылки, до странных женских фигур, какими когда-то украшали нос парусника. И, конечно же, книг.
Все то, что стараниями его последней жены Матильде Уррутиа сохранилось после варварских налетов пиночетовской полиции на дома Неруды, сегодня доступно для обозрения (но не для фотографирования) туристов. Фотографировать разрешается только снаружи.
Мы выехали из Сантьяго пораньше, чтобы не тратить полдня на стояние в очереди, но к 10 часам утра, когда открывается музей, собралось всего несколько человек: слухи о том, что при входе в Исла Негра собираются дикие толпы, оказались преувеличенными.
Вход в музей платный, но служители предупреждают, что если вы хотите ограничиться посещением могил Пабло и Матильде, это можно сделать совершенно бесплатно, спустившись по дорожке мимо дома в сторону океана.
Исла Негра представляет собой двухэтажный коттедж, очень тесный даже для двух человек, которые в нем жили, потому что маленький дом делают еще меньшим коллекции Неруды. Детство поэта прошло на Юге Чили, который принято сравнивать с американским Диким Западом: примерно такие же свободные нравы, дикая природа, индейцы, вот только золота никогда не было в Чили. Когда Неруда был мальчишкой, его богатствами были разноцветные жуки, которые он собирал в дремучих лесах Патагонии, цветки, бабочки и камешки. И вот эта страсть к коллекционированию сохранилась до конца дней. И сам Неруда, как мне кажется, до старости оставался в душе ребенком. Жена впоследствии вспоминала, что Неруда потратил весь гонорар за Нобелевскую премию на дорогие ракушки и книги.
Слава довольно рано пришла к поэту; для такой отдаленной от всего мира страны, как Чили, это было достаточным основанием, чтобы Неруда представлял Чили в качестве консула во множестве стран – от Индонезии до Мексики. Отовсюду он привозил понравившиеся ему предметы, картины, фигурки, разноцветное стекло.
Часть коллекции, не поместившаяся в основном доме, выставлена в сарайчике напротив. Еще одна постройка размещает выставку, магазин сувениров и небольшой ресторан, где можно попробовать Caldillo de Congrio по рецепту Неруды, который посвятил этому супу оду. Поэтическая фантазия Пабло Неруды обладала удивительной способностью превращать самые обыденные предметы и явления в предмет искусства.
Будь он жив сейчас, наверное, сказали бы, что сама его жизнь представляет собой «художественное высказывание». К счастью, до такой пошлости он не дожил.
Самым примечательным местом Исла Гранде является спальня, которая двумя большими, в пол, окнами обращена к Тихому океану. Первое, что Пабло и Матильде видели, раскрыв глаза, была серая громадина океана, огромные валы, накатывавшие на берег и рассыпавшиеся на мириады брызг, образовывая под лучами утреннего солнца дрожащую в прохладном воздухе радугу. Последнее, что они видели перед сном, это меркнущий свет заходящего над океаном солнца и звезды, зажигающиеся на черном небе. Не отсюда ли название дома, Исла Негра, Черный остров?
«Я построил дом.
Я построил его из воздуха,
А затем в воздухе поднял флаг»
Это уже не об Исла Негра, а о другом доме, который поэт построил в Вальпараисо.
Вальпараисо, о котором я еще буду писать отдельно, — это все то, чем Исла Негра не является: шумный портовый город, где каждая ночь – праздник, гулянье, фейерверки, вино льется рекой.
В Исла Негра Неруда работал и жил. Но писать он мог, где угодно, он делал это даже на заднем сиденье автомобиля. А вот жить без постоянного праздника он не мог. И поэтому возник второй дом поэта в Вальпараисо, который он назвал Ла Себастьяна.
Снаружи дом сохранился таким, каким был при жизни Неруды. А вот всю внутреннюю обстановку Матильде пришлось воссоздавать заново: после переворота 11 сентября 1973 года полиция разгромила и разграбила дом. Когда Матильде спустя время увидела то, что осталось от Себастьяны, она поначалу не хотела восстанавливать дом, чтобы оставить свидетельство варварства. Но впоследствии передумала, и здесь устроился еще один дом-музей поэта.
Мы не стали заходить внутрь; в отличие от Исла Гранде, здесь толпилось много туристов. Вместо этого мы проследовали на крохотную Площадь Поэтов с бронзовыми фигурами тех, кто составляет литературную славу Чили: поэта Висенте Уидобро и двух нобелевских лауреатов: Неруды и Габриэлы Мистраль. Последняя скромно присела на скамейку, а вот фигура Пабло Неруды расположилась на самом выгодном месте, на фоне города, моря и неба.
Бронзовая ладонь на правой руке натерта до блеска прикосновением тысяч рук туристов, которые считают своим долгом сфотографироваться в обнимку с поэтом. Правая щека бронзового Неруды хранит следы многочисленных поцелуев, которые оставляют губы туристок. При жизни Неруда был щедр на любовь, которую раздавал, как свои стихи.
Человек, который жил так весело и страстно, умер ужасной смертью. У Неруды был рак, но перед смертью ему было суждено узнать о крахе всего того, во что он верил. 11 сентября он слышал по радио прощальную речь Сальвадора Альенде, с которым был дружен и которого поддерживал. В этот момент дворец Ла Монеда уже бомбили. Матильде пишет в своих воспоминаниях, что муж произнес: «Это конец». И после этого полностью потерял интерес к жизни, перестал за нее бороться.
Матильде вела себя героически. Несмотря на запрет полиции покидать Исла Негра, она смогла перевезти мужа в Сантьяго, положить в больницу (их дом в Сантьяго тоже подвергся варварскому разграблению). 23 сентября 1973 года Неруды не стало.
С тех пор не прекращались слухи, что поэт был убит. Речь не только о том, что военный переворот усугубил моральное состояние тяжело больного. Личный шофер Неруды утверждал, что поэт был отравлен в больнице.
8 апреля 2013 года тело Неруды было эксгумировано в Исла Негра. Исследовние продолжалось три года после чего останки поэта вернули на место, где он лежит рядом с Матильде, в нескольких метрах от своего любимого дома, и надгробная плита обращена к океану.
21 октября 2017 года испанская газета El Pais сообщила, что международная группа судмедэкспертов пришла к однозначному выводу: причиной смерти Пабло Неруды был не рак. В останках найдена некая химическая субстанция, что может подтверждать предположение об отравлении поэта. Но окончательные выводы комиссия еще не сделала.
Матильде Уррутиа пишет в своих воспоминаниях, что Пабло Неруду необычайно угнетал вид гробов черного цвета. «Почему гробы не делают белыми, а еще лучше в цветочек? – как-то сказал он ей. – Они бы выглядели гораздо веселее». В сентябре 73-го года в Сантьяго белый гроб достать не удалось, в те дни гробы вообще были дефицитом; Неруду похоронили в сером гробу, в котором Неруда лежал в своей любимой ковбойке в клеточку.
Несмотря на весь драматизм истории Неруды, посещение его домов в Исла Негра и Вальпараисо оставляет удивительно легкое, радостное ощущение. Именно таким легким и жизнерадостным человеком Пабло Неруда и был, и насколько можно судить по его воспоминаниям «Признаюсь, я жил» и по книге Матильде Уррутиа Mi vidsa junto a Pablo Neruda, таким хотел остаться в памяти следующих поколений.
Именно поэтому мы завершили посещение Исла Негра, перекусив в ресторане рядом с его домом, где попробовали его любимый суп Caldillo de Congrio, считающийся одной из вершин традиционной чилийской кухни. Этот опыт достоин того, чтобы посвятить ему отдельный пост.