Тед Манусакис покинул Крит ребенком после Второй мировой войны. Мать отправила его с нищего, разбомбленного немцами острова в Нью-Йорк, и было у Теда с собой пара штанов, рубашка и два доллара наличными. Ботинок у него не было.
По прошествии многих лет Тед Манусакис вернулся в родную деревню преуспевающим бизнесменом, восстановил разрушенный в войну дом и основал винодельню Nostos. Угодья семьи Манусакис расположены у подножья Белых гор на западе Крита, близ деревни Ватолаккос.
С этого деревенского дома началась винодельня Nostos
Фамилия Манусакис по-гречески означает имя цветка. На эмблеме винодельни три цветка – по числу членов семьи, владеющих компанией. Помимо цветков, апельсиновых рощ и виноградников, на земле Манусакисов расположено одно из самых древних оливковых деревьев в Греции, а стало быть, и в мире. Ему, как уверяют, 1200 лет. Впрочем, дерево виноделам не принадлежит, а является собственностью деревенской общины.
Из древнего ствола, сердцевину которого разрушило время, оставив лишь узловатую оболочку, растет новое дерево, и это, как мне кажется, является лучшим символом виноделия на Крите. В античные времена Крит был в числе тех земель, которые можно назвать родиной производства вина. Затем в течение многих столетий о критском виноделии ничего не было слышно за пределами острова. Вино здесь не прекращали делать, но оно было предназначено только для своих. И только сейчас Крит начинает вновь заявлять о себе, как о терруаре с очень оригинальными и перспективными винами.
Апельсиновая роща винодельни Nostos, Крит
Мы открыли это для себя еще до поездки на винодельню – в тавернах, где заказывали разные, как правило, домашние, белые, красные и розовые вина. Очень легкие, ароматные, но при этом с характером – честно говоря, я совершенно не ожидала такого разнообразия и такого качества вкусов на туристическом острове. Но в том-то и штука, что вина делают не для туристов (или, точнее, не только для туристов). В общем, когда в одной из таверн Ханьи нам посоветовали съездить на винодельню и дали адрес, мы не стали долго раздумывать.
Белое вино Nostos Vidiano
Тут надо сделать уточнение. Основной винодельческий регион и лучшие вина на Крите делают в окрестностях островной столицы, Ираклиона. На западе Крита, где находится Ханья, серьезное современное виноделие только делает первые шаги. Тем интересней было посмотреть, как это происходит в хозяйстве Манусакисов.
Когда на Крите куда-то едешь, то дорога – это отдельная, как правило, приятная составляющая поездки. В таких великолепных природных декорациях кино снимать, а не по винодельням разъезжать! Одно неудобство. За исключением нескольких крупных городов и курортов все остальное, что представляет интерес на Крите, запрятано в горах. GPS в такой ситуации – не лучший помощник; он то надолго замолкает, когда от него больше всего ждешь помощи, то, «проснувшись», начинает нести совершенную околесицу. Я все это веду к тому, что винодельня Nostos является редким примером того, как дорогу на Крите можно сделать не только красивой, но и понятной. На всех развилках, где только может возникнуть сомнение, куда повернуть, вас поджидает бордового (как красное критское вино) цвета табличка с указателем Nostos Winery.
Сельская идилия: на винодельне Nostos дружат даже собаки и кошки
Как видно, Тед Манусакис в Америке много чему научился. Чего он никогда не знал, так это как делать вино. Поэтому нанял лучших международных экспертов, в том числе, французов и американцев, и они организовали процесс. В общем, семья владельцев занимается бизнесом, вином занимаются виноделы. Непосредственно руководит хозяйством дочь Теда, Александра. По случаю отпускного времени, ее не было на винодельне. Приезжими занимаются две молодые американские гречанки. В хозяйстве также три разномастных собаки и кошка с котенком. Пока мы тестировали вина, собаки гоняли котенка по двору, впрочем, делали это очень бережно.
Слоган винодельни: Мы то, что мы пьем
Наш гид Анна, — сама родом из Бостона, на Крит приехала поработать на каникулы, — на футболке которой красовался слоган We are what we drink («Мы – это то, что мы пьем»), провела нас по новому зданию винодельни, где в эти дни единственные звуки – гулко отдающиеся шаги приезжих, вроде нас. В июле процесс виноделия прекращается, делом заняты только две женщины: они вручную наклеивают этикетки на вина прошлогоднего урожая и раскладывают бутылки по коробкам. Даже на гораздо менее современных винодельнях, где я раньше бывала, этикетки наклеивает автомат. Анна объяснила происходящее очень просто: надо чем-то занять женщин из близлежащей деревни Ватолаккос.
Этикетки на бутылки Nostos наклеивают вручную
Все остальные процессы автоматизированы, линия розлива вина и сверкающие стальные резервуары несут на себе названия известных мировых производителей. Бочки, как водится, из французского и американского дуба. Винодельня построена «на вырост»: сейчас Манусакисы производят 40 тысяч бутылок органических вин в год; винодельня рассчитана на 100 тысяч.
Современная линия по розливу вин на винодельне Nostos
Виноградники находятся достаточно далеко от винодельни на склонах Белых гор (Лефка Ори по-гречески); нам их не показали. Производят как собственно автохтонные критские сорта винограда, так и более привычные вкусам иностранцев, например, Гренаш.
Гренаш, он же испанская Гарнача, знаком нам, в частности, по винам Риохи, его вкус невозможно ни с чем перепутать. На критской земле эта испанская лоза дает удивительные результаты, в чем мы могли убедиться во время дегустации. Гренаш от Nostos – отличное полнотелое вино, но оно легче испанского. Нам оно так понравилось, что в последний вечер на Крите мы заказали в таверне бутылку именно этого красного.
Куст розмарина под араукарией. Винодельня Ностос, Крит
Но вообще-то на Крите надо стараться пробовать вина из автохтонного винограда. Таков белый сорт Видиано, который выращивают только на этом острове, причем в очень незначительных количествах. Настолько незначительных, что Википедия, которая, как известно, знает все, не удостоила Видиано отдельной статьей. Что, безусловно, никак не связано с качеством вина, которое производят из Видиано.
Мы пробовали молодое, 2014 года, белое вино Nostos Vidiano. Оно хорошо само по себе: ароматное, с характерным фруктовым привкусом, — но особенно его чувствуешь, когда находишься у подножия Лефка Ори, вдыхая горячий воздух критского лета, настоянный на ароматах горных трав.
«В каждой бутылке нашего вина мы стараемся сохранять ароматы Белых гор, — произносит Анна. – Мы просто позволяем Природе говорить самой за себя. Вот такое у нас виноделие».
Гроздья столового винограда свешиваются с крыши беседки
Это, конечно, хорошо составленный американский маркетинговый текст, но в нем есть значительная доля правды. Хорошие критские вина действительно очень натуральные, с ярким вкусом и замечательно пьются именно на Крите, под греческую еду, которая, в свою очередь, отличается теми же преимуществами. Без критского климата, без Критского и Ливийского морей, без ароматных ветров с Белых гор, в отсутствии греческих продуктов, — эти вина могут потерять значительную часть своего обаяния.
Семейная компания, помимо вин, производит органическое оливковое масло и морскую соль
Возвращаясь в хозяйство Манусакисов, следует сказать, что компания движется в направлении, которое до нее освоили ведущие производители вина в «новых» винодельческих странах. В Аргентине и в Южной Африке хорошие винодельческие хозяйства, в которых мне доводилось бывать, подкрепляли свой бренд собственными органическими оливковыми маслами. В Капской провинции в ЮАР дегустация вина часто сопровождается дегустацией оливковых масел.
В Nostos, где виноделие началось двадцать с небольшим лет назад, пока делают только один вид своего оливкового масла. Отдельная дегустация масла не проводится, но, пока мы слушали объяснения Анны, периодически окунали сухарики из крестьянского хлеба в ароматное оливковое масло, сдабривая его местного же производства фирменной солью.
Под фото трогательная подпись от руки: Мой папа и его школа в 1954 году
Оливковое масло и соль носят имя Александры Манусакис. Вместе с винами они продаются в небольшом магазине винодельни. Рядом на выбеленной стене висит пожелтевшая фотография в простой рамке и подпись, сделанная Александрой от руки по-английски: «Мой отец и его школа в 1954 году».
Так на Крите возрождают семейные традиции.