На вулкане Бару: по грибы, по ягоды

Вершина панамского вулкана Бару (3474 м.) – самая высокая точка Центральной Америки, и, вероятно, единственное место на Земле, с которого в хорошую погоду можно одновременно увидеть два океана: Тихий и Атлантический. Встретить рассвет на вершине Бару было в прямом и переносном смысле слова кульминацией нашей семейной поездки в Панаму.

Восхождение на вулкан, который последний раз извергался пять веков назад, начинается в городке Бокете, провинция Чирики, недалеко от границы с Коста-Рикой. Сам Бокете находится на высоте 1100 метров, так что собственно подъем составляет менее двух с половиной километров. Есть два варианта. Любители карабкаться в гору пешком могут попытать счастья взобраться на вершину вулкана по относительно сухому руслу реки, усеянному здоровенными валунами, напоминающими о том, что это не обычая гора, а склон вулкана. При известной подготовке и настойчивости путь занимает порядка восьми часов.

Менее болезненный для ног (хотя и не для боков) вариант – преодолеть тот же подъем на внедорожнике. Именно его мы и выбрали. В Бокете есть немало агентств, которые возят людей беспокойной судьбы на вулкан. Одна из таких контор принадлежит семейной паре, выходцам с Багамских островов. Договорились, что в 3 утра за нами в гостиницу заедет водитель, и мы отправимся в гору. Нам был предъявлен джип Wrangler с внушительных размеров колесами, который и должен был довезти нас до вершины потухшего вулкана.

С этим джипом в нашей семье связана забавная история. Когда-то мой старший сын Юра, выиграв конкурс, получил стипендию канадского колледжа и в свои 16 лет отправился учиться в Торонто. В общежитии его поселили в комнате с сыном очень богатого канадского бизнесмена. В одном из первых писем сын пишет: «Вот, мол, у моего соседа Wrangler». Нам с мужем это название джинсов было знакомо, мы пишем в ответ: «Подумаешь, у тебя Levi’s». Получаем из Канады ответ: «Да нет, папа, ты не понял, Wrangler – это такой джип».

По прошествии двух десятилетий мы вместе с Юрой и его семейством уселись в Wrangler, внуки улеглись в багажнике, и мы отправились на вершину Бару.

Почти сразу начинает немилосердно трясти по мере того, как гигантские колеса внедорожника подминают под себя крупные камни и корни деревьев. «Одно могу вам пообещать, — подбадривает Алекс, наш водитель, — все эти мелкие неудобства – сущая безделица по сравнению с тем, что нас ждет дальше».

И ведь Алекс не соврал. Путь на вершину состоит из 8 этапов, на протяжении которых сменяется 11 климатических зон. Каждому этапу профессиональные водители, доставляющие туристов на вершину Бару, дали имена. Самым симпатичным, на мой взгляд, является zarzamora – ежевика. Всю прелесть этого этапа мы ощутили уже на обратном пути, когда спускались с вулкана. На склоне горы растет дикая ежевика. Ягоды в каплях росы необычайно ароматны, когда ешь их с куста.

Но до ежевики еще надо добраться. А пока что мы достигли этапа escalera, «лестница». Так же, как в случае с этапом «ежевика», название следует воспринимать буквально. «Лестница» представляет собой три «ступени» из огромных валунов, которые мы преодолеваем рывками, перепрыгивая с одного валуна на другой. Никогда бы не подумала, что машина способна на такие подвиги.

Незаметно начинается дождь. В провинции Чирики декабрьский дождь, которого по идее не должно быть, потому что декабрь – первый месяц панамского лета, т.е. сухого сезона (в Панаме, расположенной в северном полушарии, времена года не астрономические, а климатические), называют bajareque. Это нечто не особенно досаждающее вам, что сочится с небес, увлажняя кожу, но от чего вы не промокните с головы до ног. Однако то, что обрушилось на нас при подъеме на вулкан, было уже не «бахареке», а полноценным ливнем.

Ну и как же мы будем любоваться восходом солнца с видом на два океана?

Стараешься гнать от себя эту предательскую мысль, потому что подъем навевает сосем другие мысли, первая из которых – забота о целостности ребер. После нескольких особенно чувствительных ударов о ручку джипа, я перестала беспокоиться о видах на вершине горы, сосредоточившись на сиюминутном.

Но вот и вершина. Мы добирались до нее почти два часа в непроглядной тьме, прорезаемой фарами машины.
На вершине ливень усилился, но изменил направление: благодаря шквалистым порывам ветра, он стал почти горизонтальным. На высоте почти 3,5 километра мы оказались выше туч, что на практике проявлялось в том, что машина периодически окутывалась плотным белым облаком, которое, впрочем, вскоре улетало под напором ветра. Через какое-то время ветер пригонял новую тучу нам на голову (в буквальном смысле).

Между тем снизу по тропе стали подниматься светлячки. Это группа французских туристов-авантюристов прокладывала себе путь по осклизлым валунам на вершину вулкана. Когда эти ребята с фонариками, прикрепленными к бейсболкам, подошли к машине, вид у них был довольно жалкий.

К счастью, на вершине есть небольшая комнатка, куда ее единственный постоянный обитатель, полицейский Хайме, пускает страждущих за 10 долларов с персоны. Такой вот небольшой частный бизнес, составляющий неплохую прибавку к жалованью.

В комнате, пропахшей сыростью и потом, стоят две двухэтажные койки, из-за матраса одной из которых торчит дуло табельного «калашникова». Кого именно охраняет со своим автоматом сержант Хайме, не вполне очевидно, но вид он имеет вполне довольный. Кроме автомата сержант, облаченный в красный тренировочный костюм, располагает еще стационарным телефоном. Не потребовалось долго уговаривать Хайме, чтобы он согласился сфотографироваться на фоне панамского флага.

К тому времени, когда мы запечатлели единственного постоянного обитателя вершины горы (полицейские работают вахтовым методом, одно дежурство длится две недели), стало окончательно очевидно: это и были самые красочные виды, которыми нам предстояло насладиться на вершине Бару. Солнце, робко появившееся над горой, обозначало себя среди стремительно несущихся туч бледными всполохами, освещавшими коммуникационные вышки на отдалении. Оставалось утешаться тем, что мы забрались на самую высокую вершину Центральной Америки, — и отправляться обратный путь.

Раньше нас вниз потянулись промокшие до нитки французы, прикрывавшиеся бесполезными пластиковыми плащами.

Рассвело. Мы медленно скатывались вниз по валунам, разглядывая покрытые мхом окрестности, как вдруг я заметила большой моховик, стоявший в тропическом лесу, как ни в чем не бывало. Если не удалось разглядеть с вершины два океана, можно сходить по грибы на склоне вулкана Бару. Моховиков в тропическом мху было много, и мы быстро наполнили ими пластиковый пакет. Алекс наблюдал за нашими действиями с искренним любопытством, но, кажется, не поверил в то, что грибы съедобны.

Еще ниже по склону нас ожидали другие чудеса – заросли ежевики и целое поле белых кал.

По случаю воскресного дня охранника при въезде в Национальный парк (а вулкан Бару пользуется этим статусом), не наблюдалось, так что мы еще и сэкономили немного.

Уже через несколько часов мы вылетели из Давида в тропический рай провинции Бокас дель Торо. Наутро, выйдя на пляж, я обнаружила на правом боку огромный синяк – напоминание о штурме вулкана Бару.