Панама, 30 лет спустя

«Ну, у вас проблемон!»
Так и сказал: «Проблемон», — то есть не просто проблема, а проблемище.

Проблемище предстало перед нами уже через несколько минут в виде мрачного мулата в красной футболке, обтягивающей внушительных размеров живот. Сотрудник службы безопасности аэропорта «Альбрук» не был расположен отвечать на наши попытки обратить все произошедшее в шутку. «Следуйте за мной», — коротко скомандовал он, и мы отправились вслед за его машиной на выезд с летного поля.

За пятнадцать минут до того мы проехали, ведомые навигатором, через служебный въезд аэропорта. Нам предстоял короткий полет из панамской столицы в город Давид на западе страны, и настроение было самое приподнятое. Охранник вышел к воротам и приветственно помахал рукой. Мы никогда раньше не были в «Альбруке». Тридцать лет назад, когда мы жили в Панаме, здесь была американская военно-воздушная база, затем по договору о Панамском канале территория базы отошла к панамцам, и сейчас здесь размещается аэропорт для внутренних рейсов.

Юра, сидевший за рулем, повел машину вдоль летного поля. Навстречу нам двигался джип с людьми в военной форме. «Что ищете, сеньоры?» — спрашивают. – «Нам нужен рейс компании Air Panama», — отвечаем. – «А, так это вам надо на другую сторону летного поля», — говорят.

Действительно, на противоположной стороне взлетно-посадочной полосы виднелась вывеска Air Panama. Ободренные столь неформальным приемом, мы огляделись по сторонам и, убедившись в том, что никто в этот момент не садится и не взлетает, пересекли на своей машине летное поле. Это оказалось ошибкой.

На той стороне нас уже ждали.

К счастью, «проблемон» рассосался, так всерьез и не начавшись. Вскоре после того, как охранник доставил нас к дверям какого-то начальственного кабинета, он вышел оттуда и жестом показал, что мы можем продолжать путешествие, начавшееся при столь необычных обстоятельствах.

За тридцать лет панамцы не изменились. Но Панама изменилась неузнаваемо.

Население столицы выросло всего на 200 тысяч и сейчас составляет 700 тысяч человек, но по количеству и плотности небоскребов на единицу площади Панама уже может соперничать с Майами. Если бы наш все еще недостроенный Москва-Сити поместили в центр Панамы, этого никто бы не заметил, он бы затерялся среди панамских небоскребов, среди которых не сразу разглядишь и детище Дональда Трампа.

В восьмидесятые годы прошлого века мы прожили в Панаме около четырех лет, и мне казалось, что мы знаем город вдоль и поперек. Сейчас я его просто не узнала. Прежде считавшийся престижным район Пунта Паитилья, в котором мы когда-то жили, показался довольно запущенным; над ним теперь проходит шумная автострада, а высотные дома Пунты Паитильи совершенно потерялись на фоне небоскребов новых жилых районов.

Океанская набережная Бальбоа с ее памятником первооткрывателю Тихого океана Васко Нуньесу де Бальбоа стала просто еще одним широким бульваром. Океан отодвинули на сотни метров, а на отвоеванном у воды пространстве разбили парк. Теперь бронзовый Бальбоа, вместо того, чтобы жестом руки провозглашать открытое им Южное море собственностью испанской короны, смотрит на парк, а также на новый фешенебельный район Коста дель Эсте на горизонте. С того места, где стоит памятник, за небоскребами Коста дель Эсте ничего не видно, но там уже сооружают еще более современный район.

Рядом с Пунта Паитилья прежде располагался местный аэропорт, который теперь перенесли в Альбрук. А на месте аэропорта, полностью заняв его территорию, вырос огромный торговый центр Multiplaza с дорогими магазинами и устричным баром. В полдень буднего дня за столиками в баре сидели мужчины в деловых костюмах и пили шампанское под устрицы.

Красивый Мост Америк, перекинутый через Панамский канал и соединяющий Южную Америку с Северной, утратил свою эксклюзивность, у него появилось два конкурента. В городе ныне есть платная трасса, которая, впрочем, не избавляет панамскую столицу от пробок. Зато появилось метро, первое в Центральной Америке. Да что там Центральная Америка! В Иркутске или Владивостоке, городах с сопоставимым числом жителей, метро нет, а в панамской столице — есть.

Если продолжать сравнивать Панаму с другими городами планеты, можно заметить, что панамская столица обзавелась футуристическим сооружением американского архитектора Фрэнка Гери. В свое время испанский Бильбао сделался мировым туристическим центром, исключительно благодаря тому, что Гери построил там выдающееся «дышащее» здание музея Гуггенхайма.

Панама пока еще не испытала столь благотворного эффекта после появления здесь Музея биоразнообразия. Когда подплываешь к Панамскому каналу со стороны Тихого океана, по правую руку виднеется нечто тропически-пестрое, будто ребенок играл в Лего, а потом, недовольный содеянным, побросал разноцветные кубики без всякого порядка. Мы снимали творение Фрэнка Гери, когда на пароме возвращались в город с острова Контадора. Шел теплый тропический дождь, океан был непривычного цвета зеленого бутылочного стекла, и музей цветовым пятном заметно выделялся на фоне размытых контуров Панамы.

От того места, где находится Музей биоразнообразия, – минут десять, если повезет с пробками, до нового рыбного рынка Панамы. Как гласит надпись при входе, рынок построили на деньги японских спонсоров. Но, в отличие от музея, рынок силен не своим экстерьером, а содержимым. Вот где надо изучать подлинное биоразнообразие двух океанов, между которыми расположилась Панама!

Самое главное, что все это разнообразие можно отведать в виде севиче прямо на рынке. В нашу бытность севиче в Панаме можно было купить в единственной лавке, о существовании которой знали только посвященные. Ныне севиче сделалось едва ли не самым популярным в Панаме блюдом, его продают на каждом углу по всей стране. Но самое свежее севиче можно попробовать именно на рыбном рынке. Севиче из корвины, севиче из креветок, севиче из осьминога, смешанное севиче… Мы начали свое первое утро именно на рынке, запивая огненно-острое севиче ледяным панамским пивом, после чего отправились бродить по улочкам старой колониальной Панамы, которые теперь в значительной степени отреставрированы.

Процесс превращения Старого города в туристический аттракцион, к счастью, еще не завершен. Для его полного воплощения придется отселить жителей нищих кварталов, примыкающих к президентскому Дворцу цапель (это официальное название дворца, Palacio de las garzas; цапли действительно живут в нем, и три десятилетия назад, когда президенты в Панаме менялись каждые несколько месяцев, цапли были главными долгожителями резиденции главы государства). Когда и если это произойдет, Панама станет безопасней для иностранных туристов, но сильно потеряет в своей оригинальности.

Уезжая из Панамы, мы убедились в том, что пока знаменитая улица Сальсипуэдес в бывшем китайском квартале практически не изменилась. Название улицы представляет собой нагромождение нескольких слов, которые в совокупности означают: «Удирай, если сможешь». Это кое-что говорит о нравах Сальсипуэдес, но ничего не сообщает о героической истории улицы. Между тем Сальсипуэдес вошла в историю панамской государственности как место, где снаряд, выпущенный с колумбийского военного корабля в ноябре 1903 года, убил одного китайца и одного осла. Это были единственные жертвы так называемой панамской революции, в результате которой Панама отделилась от Колумбии, чтобы американцы смогли прорыть Панамский канал.

Вот такая это удивительная, странная, манящая точка на карте — Панама, которую панамский поэт назвал в порыве тропического красноречия «мостом мира, сердцем Вселенной».