Прованс — единственный французский регион, виноделие которого сконцентрировано на розовых винах. Каждому, кто любит вино, доводилось слышать пренебрежительные отзывы о розовом: мол, это нечто промежуточное между благородными красными и белыми винами. Возможно, поэтому вина Прованса, более половины которых приходится именно на розовое, до сих пор должным образом не оценены в мире.
Между тем сами виноделы Прованса совершенно сознательно смотрят на мир через розовые очки и относятся к розовому вину необычайно серьезно. Настолько серьезно, что в Провансе действует единственный научно-исследовательский институт Франции, изучающий этот стиль вина. И это дело не только вкуса, но, прежде всего, вопрос исторической традиции, поскольку Прованс – древнейший винный регион страны. Вина здесь начали производить финикийцы, которые 2600 лет назад основали Массалию, то бишь Марсель. Так вот финикийские вина были как раз розовыми.
К тому времени, когда на юге современной Франции обосновались римляне, розовые вина из Массалии уже очень ценились, а благодаря римлянам их слава распространилась на весь античный мир.
Для того чтобы начать знакомиться с провансальским виноделием, не требуется выезжать за пределы Ниццы. Когда-то Ницца представляла собой совокупность деревень, расположенных на холмах. Одна из таких деревень, окруженная виноградниками и оливковыми плантациями, — это Domaine de Toasc, самый маленький апелласьон Прованса и один из самых миниатюрных во Франции. Всего 7 гектаров виноградников получили AOC (Appellation d’origine contrôlée) более 70 лет назад.
Нынешний владелец винодельни Бернар Николетти относится к виноделию, как к искусству, в прямом и переносном смысле: произведения современного искусства расставлены по всему хозяйству, так что местные виноградники ни с чем не спутаешь.
Винодельческое хозяйство расположилось на восточном склоне холма в долине Вар, который обращен к морю и обдувается теплым средиземноморским ветром и одновременно подвергается воздействию прохладного мистраля с гор, что не только создает уникальный микроклимат, но и «проветривает» виноградники, избавляя их от вредителей.
Кстати, о вредителях. По краям виноградников растут кусты роз. Это общепринятая винодельческая практика: я видела розы на виноградниках от аргентинской провинции Мендоса до южноафриканского Франшхука, и повсюду объяснение одно: если над виноградником нависнет угроза заражения филлоксерой, первой отреагирует на болезнь роза.
По словам Николетти, розы на его виноградниках высаживают по другой причине. Когда-то виноградники обрабатывали с помощью мулов, ряд за рядом. Пройдя один ряд, мул пытался вознаградить себя тем, что росло с краю. Шипы розы быстро приводили упрямое животное в чувство, и мул послушно разворачивался и шагал в следующий ряд. Аналогичную историю я впоследствии слышала в другой провансальской винодельне, Бандоль.
Слушая эти рассказы, я ловила себя на мысли о том, что после Москвы, откуда мы прилетели всего час назад и, не заезжая в гостиницу, отправились на винодельню, просто смотреть на спускающийся террасами к морю виноградник, подставляя лицо жаркому средиземноморскому солнцу и освежающему мистралю, вдыхать аромат диких трав (считается, что их соседство – еще одна из характеристик терруара), – настоящее блаженство. Это ощущение усилилось после того, как мы продегустировали в погребах Domaine de Toasc местные вина. Для белых вин здесь используют виноград ролле и шардоне, для розового – браке и гренаш, для красного — фолле нуар, гренаш и браке.
В Провансе считают, что розовые вина следует пить в тот год, когда они произведены. Когда-то вино заменяло в Ницце воду, и прямо скажем, не от хорошей жизни: местная вода считалась нездоровой, минеральная вода была дороже вина. Тогда в день выпивали до пяти пол-литровых бутылок, правда, вино было менее крепким, 8 градусов. Конечно, в наше время французы пьют гораздо меньше (хотя в среднем в четыре раза больше американцев). Но это относительное снижение потребления компенсируется туризмом и экспортом. Все три винодельни в Провансе, в которых мы побывали, совершенно точно не бедствуют.
На другой день мы посетили виллу Болье (я начала рассказывать о ней в предыдущем репортаже из Прованса). Замок, основанный в XVI веке графами Прованскими, окружен старинным парком. Кажется, что время течет здесь медленней под плеск струй фонтана, вода к которому поступает по римскому акведуку. Название Прованса восходит к латинскому Nostra provincial, т.е. «наша провинция».
На территории усадьбы имеется винодельня. Рядом – виноградники, которые, по удивительному стечению обстоятельств, расположены на месте потухшего кратера единственного вулкана Прованса. 180 гектаров терруара находятся на высоте 400 метров над уровнем моря на глинистых и известняковых почвах, которые, в свою очередь, покоятся на базальтовом основании.
Со времени основания виллы ей владели самые знатные семьи Прованса, благодаря чему виноделие здесь всегда находилось в хороших руках. Нынешние владельцы переехали на виллу Болье из Бордо. В 2010 году они реставрировали древнюю винодельню, рассказывает Беранжер Генан, дочь владельца виллы, а в 2011 стартовали с первым винтажем, пригласив для этого известного консультанта Стефана де Ронокура.
Последний заставил себя долго уговаривать. По его словам, он не жаловал Прованс и терпеть не мог розовые вина. Но на терруаре виллы Болье были созданы первоклассные белые (Villa Baulieu White) и красные (Cuvee Berengere Red) вина. Собственно винодельня и специализируется на белых и красных винах, а розовые производит методом купажа из них в соотношении 1% красного на 99% белого.
Вилла Болье поставляет свои красные и белые вина лучшим ресторанам Прованса и Франции. Ален Дюкасс, в частности, отмечаюет их «гастрономичность».
Самые известные розовые вина Прованса – это, безусловно, Бандоль, хотя здесь также производят замечательные белые вина и красное из винограда мурведр. На родине, в Испании, черный виноград murviedro считается техническим. Но в Провансе испанский виноград раскрылся по-новому, благодаря комбинации из 3 тысяч солнечных часов в год, близости к Средиземному морю, вулканическим почвам и уникальной розе ветров.
Но даже в пределах одного терруара лоза дает совершенно разные результаты в зависимости от того, с какой стороны холма разбит виноградник. Владельцы докупали участки по мере расширения бизнеса и имели возможность в этом убедиться. По одну сторону холма почва древняя, по другую – более новая, и вина, произведенные из одного сорта винограда совершенно не похожи.
Семья Бюнан, обосновавшаяся в Бандоле в 1961 году, в немалой степени обязана своему успеху именно тем, что сделала ставку на мурведр. Сейчас вина Бандоль экспортируются в четыре десятка стран, включая Россию. На винодельне мы видели готовую к отправке партию вин для одного из известных отечественных импортеров.
Вино не терпит суеты; хорошее вино требует продолжительного застолья. Но наш график в Провансе был настолько плотным, что времени на обед у нас не оставалось, и Лоран Бюнан, совладелец винодельни, устроил для нас пикник. Молодые козьи сыры, свежий багет – вот идеальное сочетание для вин из мюрведра.
Если продолжать разговор о сочетаниях, то на каждой из виноделен, где мы побывали, вместе с виноградом выращивают оливки и делают из них оливковое масло. Разговор об этом отложим на следующий раз. А сегодня мне остается только поблагодарить организаторов поездки в Прованс: Марину Смирнову (Business France), Комитет Мистраль и авиакомпанию Air France.
В материале использованы фото Анатолия Мирюка (Business France).