«Сандалии» из Севильи и арабские сладости из Кордовы

Испания подарила миру не только бой быков и привычку спать после обеда, но и веревочные сандалии alpargatas, крестьянский дизайн которых в наши дни повторили все обувные фирмы. Но в Севильи я наткнулась на съедобные alpargatas. Медовые слоеные сухие пирожные, с подтеками застывшего жидкого шоколада стояли в большущей вазе на витрине, и пройти мимо них было невозможно.

Хозяйка заведения, где эти «сандалии» продают, объяснила, что традиция медовых пирожных в Севилье объясняется строгим соблюдениям Великого поста, когда едят много меда. Это — христианская традиция. Считается, что самые вкусные сладости в Севилье делают католические монашки. А уж монастырей в этих краях не счесть. Нам изделия монастырских мастериц не попались.

Но вообще-то достаточно даже беглого взгляда приезжего, чтобы понять: любовь андалусийцев к сладкому есть наследие восьми веков владычества мавров на юге Испании. Все, что содержит миндаль, имеет арабские корни: миндаль — по-испански almendra, а испанские слова и названия, начинающиеся с al, позаимствованы у мавров. Кстати, и слово alpargatas по той же причине — явно арабского происхождения.

В Кордове мы набрели на чайный салон, поместившийся в чудесном тенистом патио. Исходивший из него ни с чем не сравнимый запах мяты намекал на то, что здесь готовят марокканский чай. Так оно и вышло. Примостившись за низким арабским столиком, мы заказали мятный чай и несколько традиционных арабских сладостей наугад.

На плите постоянно кипят два гигантских медных чайника. Мальчик за стойкой кладет в заварочный чайник щедрую щепотку чая и до краев заполняет его листьями мяты.

Изразцовые стены патио утопают в зелени, на стене справа от стойки красуется переведенное на испанский язык изречение средневекового арабского мудреца, призывавшего магометан к религиозной терпимости (жаль, его не послушались). За столиками сидят преимущественно иностранцы, да и некому здесь больше сидеть в разгар буднего дня: все-таки Кордова — наверное, самый туристический город испанского юга, с которым в этом качестве может поспорить разве что Гранада.

Вошла крупная испанская девица в шортах. По-хозяйски поднялась по витой лестнице наверх, и вскоре вернулась в расшитом восточном сарафане и стала за стойку. Все у этой девицы было крупным, но черные глазищи даже в непростых условиях Андалусии просто потрясали. Миша упорно делал вид, что рассматривает узоры изразцов за спиной глазастой девушки.