Трухильо в тени Франсиско Писарро

Для такого маленького города, как Трухильо (население около 9 тысяч), главная городская площадь Пласа Майор, поражает огромными размерами. Под стать размерам площади – конная статуя самого известного сына города, конкистадора Франсиско Писарро.

Закованный в латы бронзовый покоритель Перу покрылся патиной, которая достоверно смотрится в окружении старинных соборов и дворцов. Но позеленевшая бронза вводит в заблуждение. Памятник относительно новый, он появился в Трухильо в 1929 году. Говорят, что американский скульптор Чарльз Рамзи изначально намеревался изваять покорителя Мексики Эрнана Кортеса и установить фигуру в Мехико. Но мексиканское правительство не обрадовалось такому подарку, и тогда бронзовый всадник обрел предполагаемые черты другого конкистадора, Писарро, и постоянную прописку в Трухильо (а копию меньшего размера приняла столица Перу, Лима).

Эта история напоминает страдания Колумба, порожденного фантазией Зураба Церетели, который (т.е. Колумб) чуть было не оказался в Доминиканской республике, но там его устрашающие размеры признали угрозой для заходящих на посадку самолетов, после чего монумент обрел покой на берегу Москва-реки под видом Петра Первого.

Но если Петр Первый обезобразил Москву, так и не вписавшись в городской ландшафт, то Франсиско Писарро на коне смотрится очень натурально на Пласа Майор в Трухильо. Когда солнце восходит над городом, шлем конкистадора едва ли не первым встречает его лучи. На закате фигура становится совершенно черной, отбрасывая гигантскую тень на брусчатку площади.

Во всех городах Эстремадуры игра света и тени, точнее четкая граница между ними, создает неповторимый колорит, который так идет к местной истории: добро и зло, гигантские богатства и нищета, щедрость и скупость: свет и тень в Испании не знают промежуточного состояния.

В XV веке в Трухильо безземельное дворянство в массовом порядке ринулось за океан, едва Колумб открыл то, что он счел Индией. Трухильо дал свыше тысячи конкистадоров. Даже сегодня потеря такого количества жителей города сделало бы его улицы безлюдными, а в начале XV века это соответствовало едва ли не половине его населения.

Те, кому повезло преуспеть за океаном, возвращались сказочно богатыми, о чем можно судить по величественным дворцам, выходящим на Пласа Майор. Франсиско Писарро не был среди этих счастливцев, он погиб в Перу от рук своих соотечественников. Но родственники Писарро построили громадину дворца Конкисты. А родственники другого видного конкистадора воздвигли еще более величественное здание на противоположном конце площади. Так они и мерялись своим величием, взирая друг на друга из соответствующих дворцов.

Что касается Писарро, то в Трухильо имеется его музей. Мы посетили его, но основу экспозиции составляют воссозданные предметы эпохи; личных вещей конкистадора практически не сохранилось, что не удивительно: из Трухильо за океан он отправлялся безвестным идальго.

Накануне нашего приезда в город здесь завершилась неделя торжеств в честь местной святой, изображение которой носили по городу, и газета Periodico de Extremadura от имени религиозного братства напоминала жительницам Трухильо, что фигуру святой могут сопровождать «дамы в мантильях в любом количестве; мантильи не обязательно должны быть черного цвета». По окончании религиозных актов, сообщало издание, братство намерено вознаградить себя трапезой в ресторане «Бискочо».

Мы приехали в Трухильо на следующий день и дам в мантильях не обнаружили. Зато десятки студентов оглашали окрестности Пласа Майор нестройными песнями не вполне религиозного содержания, что, с другой стороны, вполне соответствовало количеству выпитого ими вина и рома.

Студенческие гуляния перекрыли центр города, и чтобы добраться до отеля, нам пришлось звонить хозяину, который приехал за нами и показал объездной путь в Casa de Orellana, дом конкистадора Орельяны, который на сутки стал нашим домом. Орельяна вошел в историю тем, что открыл Амазонку.

В историческом здании располагается бутик-отель на 5 номеров. Владелец – немец, живет в Трухильо уже двадцать лет с женой-испанкой.

Кроме нас в гостинице в тот день останавливалась только одна пара из Германии. Хозяин с немецкой дотошностью проинструктировал нас, как закрывать старинную входную дверь на три замка, причем третий замок следовало закрывать только в том случае, если на дубовом столе в зале лежит белый лист бумаги: таким способом хозяин дает понять, что его нет на месте. Наверное, об этом мог бы свидетельствовать и цветок в окне особняка, если бы на наружной стене здания были окна.

Как во всяком приличном средневековом городе Эстремадуры, исторический центр Трухильо состоит из дворцов, соборов и монастырей. Разница в том, что старый город Трухильо дошел до нас почти в неизменном виде, что отметила ЮНЕСКО, признав его достоянием человечества.

Монастыри действующие. В женском монастыре сестры в качестве послушания пекут пирожные по старинным рецептам. Эти пирожные теоретически можно купить. Для этого при входе в собор Св.Иеронима оборудована крутящаяся этажерка, позволяющая избегать прямого контакта между мирянами и монахинями. Общение происходит так. По неписанным правилам, входящий должен, как пароль, восславить Деву Марию. На это послышится отзыв: «Без греха зачатая». Следом можно переходить к своим мирским надобностям. К сожалению, нам так и не довелось отведать монастырских пирожных. Монахиня сообщила, что минимальное количество пирожных, которые можно приобрести, составляет дюжину.

Печаль наша длилась недолго, потому что, выйдя на Пласа Майор, мы обнаружили несколько магазинов и баров, которые поставили своей целью донести до человечества все богатства кухни Эстремадуры. Главными из них, естественно, являются хамоны и чорисо, произведенные из черных свиней, которые вольно пасутся в дубовых рощах.

Далее по значению следуют «сырные торты». Так здесь обозначают мягкие сыры из овечьего молока. Трухильо соперничает с более известными сырами Torta de Casar из соседнего города Касар, которые продаются по всей Испании. Мы взяли местный «торт». Его едят так. Вскрывают верхнюю корочку и намазывают вязкий, тягучий сыр на поджаренный кусок хлеба. Если добавить к этому несколько теплых изюмин или айвовый мармелад, получается незабываемая закуска.

Другим кулинарным открытием стали местного производства чорисо patateras. На вид колбаски мало отличаются от тех, что делают по всей Испании. Но в Эсремадуре к «пататерас» добавляют вареный картофель, откуда, собственно, и происходит их название (patata – картошка). Владелец магазина долго и со вкусом рассказывал нам, что его «пататерас» выгодно отличаются от прочих чорисо тем, что, благодаря наличию в них картофеля, они проходят в горло, «как по маслу».

Так же, как местные «сырные торты», эти колбаски не режут, а намазывают на хлеб. Лучше закуски и не надо под эстремадурское красное вино Habla el Silencio. Его необычное название означает: «Говорит тишина». Мы не смогли получить у хозяина бара удовлетворительных объяснений, отчего вино называется именно так. Да в этом и не было нужды. Сидя за винной бочкой, которая в баре заменяет стол, мы пили красное вино и любовались Пласа Майор, которую надвое разделила тень, будто мечом разрубила. От таких видов даже тишина способна заговорить.