Под браай не пьют токай

Если вы не пробовали южноафриканских вин, это еще вовсе не означает, что вы их никогда не пили под другим видом. В ЮАР сведущие люди рассказали нам, что достаточно большие объемы вина гонят в Россию балком, т.е. в цистернах; затем их бодяжат, и получается отечественное игристое вино, причем известных марок.

Только что Южноафриканская организация виноделов WOSA сообщила данные об экспорте своих вин в Россию в 2013 году: из общего объема в 37.3 миллионов литров, лишь немногим более двух миллионов литров вина было отправлено в бутилированном виде.

Ничего не изменилось с тех пор, когда Салтыков-Щедрин писал в «Современной идиллии» о кашинском виноделии. В Кашине Тверской губернии виноград отродясь не вызревал, но кашинское вино производилось в больших количествах. Для этого брали бочку из-под настоящего вина, лили в него спирт и всякую дрянь, затем, памятуя о крепости купеческих желудков, добавляли перца по вкусу. Сорта присваивали тоже с изумительной простотой: плюнет приказчик один раз в бочку – выйдет мадера; плюнет трижды – выйдет столетняя мадера. Если плюнет высокопоставленное лицо, выйдет Cabinet-Auslass. «Сначала с этих хересов тошнило, но потом привычка и патриотизм делали свое дело».

Голландию еще труднее, чем Россию, назвать винодельческой страной, однако именно голландские переселенцы в Южную Африку создали великолепные вина и целую винодельческую школу, которая у нас пока еще не слишком хорошо известна. Если не считать вин, которые идут в Россию цистернами, объем винного экспорта ЮАР в нашу страну крайне невелик.

В прошлом репортаже из ЮАР мы расстались на том, что по завершении визита в историческое винное поместье Верхелехен наша дружная семейная компания в сопровождении энолога Владимира Городкова отправилась за новыми впечатлениями по другим винодельням Стеленбоша.

Ближайшая из них ожидала нас буквально за поворотом сельской дороги. Итальянец, которому принадлежит поместье Morgenster, выращивает на своих виноградниках итальянские сорта винограда. Ну, и конечно, рядом с виноградниками – оливковые плантации.

Это общая тенденция последних лет. Большинство так называемых новых винодельческих стран на волне успеха своих вин завоевывает мировой рынок оливкового масла. Мы видели бесконечные ряды оливковых деревьев на винодельнях Мендосы в Аргентине, а в конце прошлого года я писала о салоне оливкового масла Чили, который впервые прошел в Москве.

В поместье Morgenster я не ограничилась дегустацией вин, не удержавшись от того, чтобы попробовать оливковые масла и даже бальзамический уксус. И должна признать, что именно мощные ароматные оливковые масла произвели на меня наиболее сильное впечатление. Помимо масла холодного отжима Extra Virgin с природным фруктовым ароматом, я по достоинству оценила масла с ароматами лимона и белого трюфеля. К маслам подавали очень достойные местные оливки, включая даже греческие каламаты. Вот уж не ожидаешь встретить каламаты на краю Африки!

Следующая винодельня, Kaapzicht, как предупредил нас Владимир, достаточно скромна по части внешнего антуража, но производит первоклассные вина. Мы расположились во внутреннем дворе под навесом и принялись неторопливо пробовать вначале белые, а затем и красные вина, которые, несмотря на африканскую жару, хозяйка Ингвилд Стейтлер доставала из кладовки с ловкостью фокусника, выпускающего кроликов из рукава.

Производство на ферме семейное. Основная тяжесть работ на виноградниках и винодельне ложится на сына Ингвилд, сама она занимается маркетингом, а муж контролирует качество. Через какое-то время к нам ненадолго присоединился сын виноделов, крупный юноша килограммов на сто пятьдесят, совершенно мокрый: чинил дождевальную установку.

Но это я вам все зубы заговариваю, потому что главное впечатление – это великолепные красные вина «Каапзихт». За все время поездки по ЮАР вина подобного качества попадались нам раза два-три. И это при том, что, благодаря советам Владимира Городкова, нам удалось попробовать множество очень хороших белых и красных вин.

Вечером того дня, что мы посетили поместье «Каапзихт», нас ждали в доме Владимира. Нам, конечно, было очень любопытно посмотреть, как устроилась русская семья в Кейптауне.

Владимир и его жена Лена приехали в Кейптаун двадцать лет назад, и сейчас они с детьми живут в просторном доме в одном из белых пригородов города. В современной ЮАР нет расизма как государственной политики, но белые и цветные по-прежнему живут в разных районах.

На втором этаже каменного дома терраса, на ней гриль, на котором Лена готовит то, что южноафриканским бурам милей всего на свете: браай, или южноафриканский барбекю. Вроде бы все так, как у нас, только мясо очень хорошее и не импортное (южноафриканцы вообще полностью обеспечивают себя продовольствием, не говоря уже о винах). Плюс еще южноафриканские колбаски.

За столом под вина, которые захватили из поместья, разговор о южноафриканских винах, естественно, продолжился.

В прошлом репортаже я уже писала о главном сорте белых вин ЮАР, Шенен Блан. В последнее время очень популярен также Совиньон Блан и входят в моду новые сорта, например, Вианье. Традиционно в ЮАР за Шенен всегда следовал Шардоне.

Из красных сортов самый большой по посадкам – Каберне Совиньон, за ним идут Мерло и Пинотаж. Последнее время южноафриканский сорт Пинотаж достаточно быстро растет, хотя очень многие относятся к Пинотажу осторожно. А вот феноменом последних лет стал Шираз, за 15 лет он вырос с 1% от всех площадей посадок до 10%, говорит Владимир.

На мой вкус, именно Шираз представляет среди вин ЮАР наибольший интерес, хотя нам попадались и очень недурные Пинотажи и Каберне Совиньон.

И все же трудно не согласиться с Владимиром Городковым, который утверждает, что «лучшие вина ЮАР — это купажи». Традиционно здесь были популярны бордосские купажи, либо из всех 5 бордосских сортов, либо из двух, в зависимости от района и конкретных условий на ферме. Либо же это — явление относительно недавнего времени, — если можно так выразиться, капский купаж. Это купаж, где минимум 30 % составляет Пинотаж, к нему может добавляться все, что угодно. Могут смешиваться не смешиваемые во Франции сорта типа Шираза и Каберне Совиньона.

Писком последних лет являются белые купажи, во многом ронского влияния.

Что можно сказать про сегодняшний день южно-африканского виноделия? Индустрия очень бурно развивается, этому помогает то, что в ЮАР в первой среди стран Нового Света была введена классификация, хотя классификация отличается от французской. Сейчас ЮАР производит в год 1 млрд литров вина. Это не так много по мировым масштабам, но позволяет стране входить в десятку главных производителей.

К тому времени, когда мы дошли до обсуждения количественных показателей, выпито за столом было уже немало, и пора было возвращаться в гостиницу. Владимир хотел нас отвезти сам: в Кейптауне водителей не останавливают «подышать в трубочку», а разрешенный уровень составляет 0,8 промилле. Но мы настояли на том, чтобы вызвать такси, хотя хозяева нас и отговаривали от этого поступка. По прошествии часа ожидания мы поняли, что они имели в виду. Темнокожий водитель такси сбился с пути, разыскивая адрес в незнакомом белом пригороде. Но, в конце концов, благополучно прибыл за нами, и мы отправились в черную африканскую ночь и уже вскоре неслись по скоростному шоссе в Кейптаун.