Наткнулась на пример того, как всепоглощающее стремление компаний продавать продукты любой ценой угрожает самым достойным брендам. В Германии додумались продавать сыр пармезан в виде толстых карандашей. Чтобы эти «карандаши» поточить, созданы специальные «точилки».
В результате получается нечто вроде стружки, которой можно сдабривать салат. Таким образом, сыр закамуфлировали под карандаш, терку для сыра – под точилку.
Все это, наверное, неплохо для приучения детей к новым вкусам, когда под видом игры они пробуют то, чего иначе никогда бы не стали пробовать. Мой старший пятилетний внук Филипп, который обожает множество неизвестных мне в его возрасте продуктов, — от кускуса до киноа — по какой-то своей детской прихоти категорически отказывается от сыра. К счастью, он и его младший брат Даня не знают, что пармезан – это тоже сыр, поэтому они его как раз очень любят. Думаю, что мальчишкам история с точилкой для пармезана понравилась бы.
Совсем другое дело, если эта затея предназначена для взрослых людей: в этом случае, она представляется мне совершенно бессмысленной. Кстати, помимо, карандашей из пармезана, выпускают сырные карандаши со вкусом трюфелей, песто и чили. Вряд ли все это создавалось с мыслью о детях.
Для взрослого человека, ценящего хорошие продукты, пармезан — это не какой-то нелепый карандаш в цветной оплетке. Это ароматный, неправильной формы кусок твердого сыра с зернистой текстурой, который сообщает десяткам итальянских блюд их неповторимый вкус.
Я уже не говорю о том, что пармезан бывает только итальянский из Пармы – и больше никакой. Так что немцы совершенно напрасно пытаются прислониться к чужой славе. Точно так же попытки вместо вкуса натуральных трюфеля, чили или песто навязывать покупателю эрзац не доведут до добра: в мире и без того хватает подделок.
Мы едим безвкусное мясо с искусственным «вкусом» ветчины, потребляем джемы с «ароматом» лесных ягод из пробирки и вдыхаем запах «свежеиспеченного» хлеба, который создан в микроволновке путем разогревания замороженного теста. Вкус пармезана в этом нашем лишенном натуральных вкусов и запахов мире – один из последних настоящих.